Мне всегда импонировало определение свободы как внутреннего осознания своих прав и обязанностей без необходимости регулировать отношения внешне. Моя свобода не должна наносить вреда другим и если бы мы все руководствовались этим принципом, то и жизнь была бы лучше, и законы бы в таком количестве не потребовались.
Сознание права развивает сознание долга. Всеобщий закон — это свобода, кончающаяся там, где начинается свобода другого.
— Виктор Мари Гюго
Но ведь не работает! А почему? Потому что так думаю я и немногие другие. Большинство так не думают, как ни странно. Но почему же?
Мне представляется наиболее резонным следующее. Человек проявляет все характерные инстинкты ранговости так же, как и другие приматы. Забота о других, о своем племени, о долгосрочной перспективе — это всё прерогатива высокорангового самца. Только у высокоранговых самцов включаются инстинкты, позволяющие им не поддаваться на сиюминутные выгоды, не вестись на провокации и договариваться между собой.
У среднеранговых самцов задача совсем другая — подавить своих коллег и вылезти вперед самому. Цель всей жизни среднерангового самца — стать высокоранговым и пока он эту задачу не выполнил, он пойдёт на всё, что угодно, для приближения к цели. Среднеранговый кажется нормальным, пока он может попасть под внимание высокорангового. А высокоранговому самцу наверняка не понравится, если кто-то убивает в его стаде направо и налево. Поэтому среднеранговый самец ведёт себя в «рамках приличия», за которые выходит только будучи уверенным в полной своей безнаказанности.
Низкоранговые самцы вообще всегда действуют по принципу «что сожрал — то моё» и не интересуются последствиями. Какие могут быть мысли о последствиях, если они — мясо для тигров? Их сдерживает только сила.
А самки вообще не относятся ко всему этому. Самки не понимают таких определений, как своё — чужое, не воспринимают по большому счёту ничего, кроме того, что, как им кажется, должно обеспечить им безбедное существование.
Так что в обществе только высокоранговые самцы способны понять принцип «моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека». Их образ мысли и инстинкты как раз соответствуют именно этому принципу. Собственно, фраза выражает их образ мысли, откуда ещё ей взяться. Ну а все остальные не в состоянии воспринять эту идею и пытаться построить общество, базирующееся на этой идее, невозможно пока в обществе нет достаточно большой, критической массы высокоранговых и низкопримативных самцов.
В нашем обществе роль высокорангового самца играет государство, которое подавляет всех остальных самцов и заставляет их играть по правилам среднеранговых. Наличие высокоранговых самцов с их независимостью суждений и поведения является угрозой для такого общества, поэтому всех потенциальных высокоранговых с детства подавляют, изолируют или уничтожают. Соответственно, при отсутствии и подавлении высокоранговых, наше общество вынуждено использовать всё более детальные правила поведения и внедрять всё большее количество надзора и надсмотрщиков дабы держать это общество в узде. При этом государство находится между двух огней: с одной стороны, необходимо стимулировать борьбу за ранг среди среднеранговых для того, чтобы общество хоть как-то развивалось, а с другой — надо эту же борьбу держать в пределах некоей нормы, не позволяющей самцам реально становиться высокоранговыми.
Там, где общество, наполненное высокоранговыми низкопримативными самцами, регулировало бы само себя, наше общество становится всё менее и менее свободным и одновременно всё более ожесточённым.